Самое любопытное в истории спиритизма то, что она куда короче, чем принято думать. То есть понятное дело: люди пытались пообщаться с духами предков с незапамятных времен и даже были полностью убеждены, что делают это. Шаманы диких племен где-нибудь в Амазонии или Папуа и теперь получают у дорогих покойников рекомендации по рыбной ловле и предсказания неприятностей. В еще более архаичных обществах обходятся без помощи шамана. Там каждый сам себе маг и кудесник.

Однако современный спиритизм совсем никак не связан с мистической традицией Месопотамии или Египта, он появляется в середине девятнадцатого века в Америке, говоря точнее в 1848 году в деревушке Хайдсвилль. Фермер Джон Фокс с супругой и тремя дочками заехал в дом с нехорошей репутацией. Семью, по их рассказам, начали донимать звуки необъяснимого происхождения, ледяные руки касались лиц спящих и прочее в том же духе. Дочерям удалось наладить общение с призраком, и они немедленно стали международной сенсацией. Уже в 1850 году сеансы в Нью-Йорке посещали главные знаменитости тогдашней Америки. Следует, правда, помнить, что тогдашние США еще оставались далекой провинцией цивилизованного мира и из тогдашних локальных селебрити нам знакомо имя разве что Джеймса Фенимора Купера.

В семидесятых годах одна из сестер радовала неизведанным высшее общество Лондона, и даже побывала в России, где провела сеанс для царской семьи. Финальная часть карьеры девушек оказалась невеселой. Младшие сестры сильно пили и на этой почве вдрызг рассорились со старшей сестрой и другими ведущими спиритистами. Финансовые дела, видимо, тоже были не в лучшем состоянии, и в 1888 году средняя сестра Маргарет согласилась во всем признаться за 1 500 долларов. Ощутимая сумма — тысяч шестьдесят на нынешние деньги. Признание происходило в Музыкальной академии Нью-Йорка — одной из крупнейших концертных площадок мира. Перед двумя тысячами зрителями она продемонстрировала, как производила громкие звуки, щелкая суставами пальцев ног. Признание это не произвело, разумеется, ни малейшего впечатления. В миллионах гостиных от Сиднея до Архангельска и от Гонконга до Сан-Франциско продолжили вызывать духов и крутить столы.

Важно сказать, что это не было маргинальным увлечением горстки чудаков со странностями. Совсем нет. Спиритизм распространился чрезвычайно и среди поклонников числил совершенно неожиданных людей, включая крупнейших ученых. Россия тут ничем не выделялась, кроме разве небольшого отставания. В 1875 зоолог Вагнер и великий химик Бутлеров опубликовали серию статей, посвященных спиритизму. Общество всколыхнуло мнение столь уважаемых ученых, к тому же известных материалистов и даже атеистов.

Одна за другой основывались комиссии и целые научные сообщества, например, Общество психических исследований в Великобритании и Русское общество экспериментальной психологии, призванные изучать спиритизм. В ответ мощное движение развернули скептики. В России действовала «Комиссия для рассмотрения медиумических явлений», созданная Русским физическим обществом по инициативе самого Дмитрия Ивановича Менделеева.

Прошла всего четверть века с первых стуков в глухой американской деревушке и уже в России о спиритизме спорят не кто-нибудь, а Менделеев с Бутлеровым.

Спиритизм не был тут уникален, он только часть настоящего цунами мистики, накрывшего передовые страны христианского Запада. Возрождение интереса к астрологии, громкая популярность Блаватской и ее теософской доктрины, первая волна интереса к восточным религиям.

Конечно, увлеченность мистикой никогда не исчезала полностью. Все средние века переполнены попытками сделать философский камень, оживить Голема или подчинить себе стоящего демона. Кстати сказать, антинаучность, с нашей точки зрения, попыток не превращает автоматически автора в лжеученого. Мы знаем теперь, что никакими манипуляциями из свинца золота не сделаешь, но алхимик тринадцатого века этого не знал! Более того, он находился полностью внутри научных представлений своего времени, и без подобных заблуждений знание не может развиваться. Безусловно, многое из того, что делается учеными сейчас, через двести лет будет считаться бесплодным и антинаучным, но пока таким не является.

Ближе к новым временам на увлечения мистикой перестают смотреть сквозь пальцы. Вопреки распространенному заблуждению Джордано Бруно сожгли по повестке, слабо связанной с астрономией. Он открыто считал истинной религией наполовину выдуманную им «египетскую», высшим божеством — Гермеса Трисмегиста (трижды величайшего), а Моисея и Иисуса — умелыми магами. Себя тоже считал магом и верил в переселение душ. Этого было уже совершенно достаточно, а бесконечная Вселенная и вращение Земли вокруг Солнца только добавляли обвинению некоторое изящество.

Возможность свободно рассуждать на эти, да и на любые другие темы вернулась в эпоху Просвещения, но в то время общим интеллектуальным движением был крайний рационализм и всеобщая вера в неограниченное торжество разума. Современный и просвещенный человек или, что еще важнее, тот, кто хотел выглядеть таким, должен был с ироничным презрением относиться к традиционной религии, а уж тем более ко всякой мистике. В моде был атеизм или, гораздо чаще, деизм, который, если присмотреться, вежливая форма того же атеизма.

Конечно, до конца интерес к скрытому знанию и чудесам никогда не исчезал, но все-таки находился на глубокой периферии общественного интереса. Вместо Бутлерова сверхъестественное представляли Месмер или Калиостро — явные проходимцы и мошенники. Какие уж тут духи, казалось, и церковь вот-вот исчезнет, освободив место для разума и научного знания.

Разворот образа мыслей девятнадцатого столетия показался бы немыслимым человеку столетия восемнадцатого, но не был, конечно, ни случайностью, ни парадоксом.

© Блог Александра Проста на сайте проекта "Сноб", 22.11.2021